– А потом раны мне водкой поливал.

Следы от ведьминых пальчиков до сих пор красовались у него на шее. Эти ожоги несколько месяцев не заживали.

Джекоб забросил мешок за плечи.

– Мне понадобится вьючная лошадь, провиант, две винтовки и патроны.

Ханута с безмятежным видом разглядывал свои трофеи, словно и не слышал.

– Добрые старые времена, – пробормотал он. – Сама императрица трижды удостоила меня аудиенции. А ты сколько раз сподобился?

Джекоб потер платок у себя в кармане, пока не нащупал между пальцами два золотых талера.

– Два раза, – сказал он, бросая талеры на стол.

На самом деле у него на счету было уже шесть высочайших аудиенций, но он знал, что эта маленькая ложь доставит Хануте огромное удовольствие.

– Припрячь свое золотишко, – пробурчал он. – С тебя я денег не возьму. – Потом протянул Джекобу нож: – Бери вот. Этот клинок режет все на свете. Сдается мне, тебе он сейчас нужнее будет.

6. Влюбленный болван

Уилла не было. Вводя вьючную лошадь в проломанные замковые ворота, Джекоб сразу это почувствовал. Все вокруг дышало таким безлюдьем, словно братец никогда и не приходил сюда сквозь зеркало, словно все снова хорошо и этот мир принадлежит только ему, Джекобу, ему одному. Лишь на секунду он испытал что-то вроде облегчения.

Отправь его обратно, Джекоб. Почему бы и не забыть, что у тебя был брат?

– Он обещал вернуться. – Лиса сидела под колоннами. Ночь перекрасила ее шубу в черный цвет. – Я пыталась его удержать, но он такой же упрямый, как ты.

Еще одна ошибка. Надо было взять Уилла с собой в Шванштайн, а не оставлять тут в развалинах. Уилл хотел домой. Только домой. Но камень-то здесь не оставишь, камень он с собой потащит.

Джекоб отвел лошадь за развалины, туда, где паслись две другие, а сам направился к башне. Его тень отбрасывала на каменные плиты одно-единственное слово: домой. Для тебя, Джекоб, это что нож острый, а для Уилла все еще надежда.

Закопченные стены заросли плющом настолько, что вечнозеленые побеги укрыли вход в башню подобием портьеры. Башня была единственной частью замка, которую почти не повредил огонь. Внутри роились летучие мыши и отсвечивала в темноте веревочная лестница – Джекоб повесил ее там много лет назад, а эльфы посеребрили своей пыльцой, как бы давая понять: они-то помнят, откуда он сюда явился.

Берясь за веревку, он поймал на себе встревоженный взгляд Лисы.

– Как только я вернусь с Уиллом, мы выходим, – бросил он.

– Выходим? Куда?

Но Джекоб уже карабкался вверх по раскачивающимся перекладинам.

Обе луны заливали верхнюю комнату башни ярким светом. Перед зеркалом стоял его брат. И он был не один.

Едва заслышав шорох за спиной, из его объятий выскользнула девушка. Она оказалась даже более хорошенькой, чем на фотографиях, которые Уилл ему показывал. Влюбленный болван.

– Она-то что здесь делает? – Джекоб чуть не задохнулся от возмущения. – Ты совсем спятил?

Он стряхнул с ладоней эльфову пыльцу. Иначе и не заметишь, как заснешь, – пыльца усыпляет лучше всякого снотворного.

– Клара, – Уилл взял девушку за руку, – это мой брат. Джекоб.

С каким благоговением он произнес ее имя! Бедняга Уилл всегда принимал любовь слишком всерьез.

– Тебе все еще мало? Ты так и не понял, куда попал? – накинулся на него Джекоб. – Отправь ее обратно. Немедленно!

Она была напугана, но держалась из последних сил. Напугана самим этим невозможным местом, невиданной красной луной в черном небе за окном… А еще она боится тебя, Джекоб. Похоже, она не верила, что он и вправду существует на свете. Старший брат Уилла. Столь же нереальный, как и все, что ее сейчас окружает.

Теперь уже она держала Уилла за руку.

– Что это такое? – с трудом выдавила она. – Что с ним? Я таких высыпаний никогда не видела!

Ну понятно. Студентка-медичка… Нет, ты только погляди на нее, Джекоб! Да эта дурочка влюблена ничуть не меньше твоего братца. До того влюблена, что даже в иной мир за своим ненаглядным пожаловала.

Где-то наверху послышался шорох, и из тьмы между балками на них воззрилось бледное, изможденное лицо. Джекоб так до сих пор и не извел острозуба, покусавшего его во время первой вылазки в Зазеркалье. Впрочем, отвратительная физиономия мгновенно скрылась в паутине, едва Джекоб выхватил пистолет. Первое время он пользовался допотопным револьвером из отцовской коллекции, но в конце концов заказал оружейнику в Нью-Йорке старинный на вид пистолет с ультрасовременной начинкой.

Клара оторопело уставилась на поблескивающий ствол.

– Отправь ее обратно, Уилл. – Джекоб засунул оружие за пояс. – Последний раз говорю.

И хотя Уилл на днях имел возможность убедиться, что бывают на свете вещи пострашнее немилости старшего брата, он, поколебавшись, все же повернулся к Кларе и ласково отвел белокурый локон с ее лба.

– Джекоб прав, – едва слышно шепнул он девушке. – Я скоро вернусь. Все пройдет, вот увидишь. Брат обязательно что-нибудь придумает.

Джекоб никогда не мог понять, откуда эта безграничная вера в глазах братишки. И ничто, даже долгие годы разлуки, не могло эту веру поколебать.

Джекоб повернулся и молча направился к люку.

– Уходи обратно, Клара, прошу тебя, – услышал он слова брата.

Однако лишь когда он уже спрыгнул на пол, брат наконец показался в просвете люка. Уилл спускался медленно, через силу – ему смерть как не хотелось обратно вниз. Но вот наконец он стоит рядом с ним, разглядывая волшебную пыльцу у себя на ладонях. Сладкий сон, упоительные сновидения. Если подумать, очень даже неплохой подарок. Но он стряхнул пыльцу с пальцев, как научил его Джекоб, и потрогал себя за шею. Да, первые бледно-зеленоватые прожилки проступили уже и там.

– Тебе-то самому никто не нужен, верно, Джеки? – В голосе брата звучала едва ли не зависть. – Ты всегда такой был.

Джекоб раздвинул заросли плюща в проеме двери.

– Если она тебе так дорога, – сказал он, – оставил бы ее там, где для нее безопаснее.

Лиса поджидала их возле лошадей. И ей совсем не понравилось, что Джекоб ведет с собой Уилла. Ему уже никто не поможет. Ее взгляд все еще твердил эти слова.

Это мы еще посмотрим, Лиска.

Лошади были встревожены. Уилл каждую погладил по ноздрям, по шее. Его ласковый братец. Раньше каждую бродячую собаку в дом тащил, в парке над каждой отравленной крысой слезами обливался. Вот только в мерзости, врастающей сейчас ему в плоть, чего-чего, а ласковости точно не будет.

– Куда мы теперь? – спросил Уилл, оглядываясь на башню.

Джекоб протянул ему одну из винтовок, притороченных к седлу вьючной лошади.

– В Черный лес.

Лиса подняла голову.

Да знаю я, Лиса. Место не из приятных.

Кобыла ткнулась мордой ему в спину. В свое время Джекоб выложил за нее Хануте все, что заработал за целый год, но она каждый талер честно и с лихвой отработала. Он собрался было подтянуть подпругу, как вдруг услышал предостерегающее рычание Лисы.

Шаги. Теперь медленнее. Замерли.

Джекоб обернулся.

– Что бы здесь ни было… – под закопченными колоннами стояла Клара, – но я нужна Уиллу. И хочу знать, что случилось.

Лиса смотрела на нее во все глаза, как на диковинного зверя. В здешнем мире женщины носят длинные платья, а волосы либо убирают в высокие прически, либо на деревенский лад заплетают в косы. А на этой вообще штаны и волосы короткие, как у мальчишки.

Отдаленный волчий вой огласил ночную тьму. Уилл увлек Клару в сторонку и стал что-то горячо ей доказывать, но та только вцепилась ему в руку, ощупывая зеленоватые затвердения под кожей.

Не ты один теперь заботишься об Уилле, Джекоб. Клара бросила взгляд в его сторону, и на миг этот взгляд живо напомнил ему лицо матери. Почему он так никогда и не рассказал ей о зеркале? А вдруг зазеркальный мир стер хотя бы толику скорби с ее лица? Поздно, Джекоб. Слишком поздно.